Многим известен фильм Шакена Айманова «Конец атамана» с Асанали Ашимовым в главной роли, который вышел на экраны в 1970 году. Фильм стал первым в тетралогии о чекисте Чадьярове. Позже были сняты картины «Транссибирский экспресс» (1977) «Маньчжурский вариант (1989) и «Кто вы, господин Ка?» (2010). У героев фильма были реальные прототипы, которые служили в угрозыске Казахстана (тогда ­ КазССР). Документальные свидетельства, подтверждающие это, хранятся в Государственном центральном архиве РК.

Фильм «Конец атамана» рассказывает об операции по ликвидации отрядов белогвардейского атамана Дутова. Это исторический факт, имевший место в 1920­1921 годах. Однако насколько сюжет фильма совпадает с проведением реальной ликвидации Дутова, неизвестно.

Служили два товарища…

В то время служили в органах Касымхан Чанышев, который в свои 23 года уже был начальником уездной милиции, и его помощник 34­летний Абубакир Джунусов. Чанышев имел среднее образование, по профессии был хлебороб и получал за свою работу в милиции 7300 рублей. В анкете он указал, что считает свою должность ему подходящей. Также про него известно, что до и после Октябрьской революции он служил в Штабе области писарем, имел чин рядового. К тому же он страдал падучей болезнью (эпилепсией). Его помощник Абубакир Джунусов по первой профессии также был хлеборобом, а в милиции получал 6600 рублей. Страдал ревматизмом.

Сохранились документы 1928 года, подтверждающие отношение этих двоих к ликвидации Дутова. Это заявление в Президиум Центрального исполнительного комитета от безработного гражданина Джаркентского уезда Джетысуйской области Абубакира Джунусова. Вот что он писал: «В сентябре 1920 года под натиском доблестной Красной армии поспешно через Сибирь отступал генерал Дутов со своими полчищами белых бандитов, под Оренбургом преследуемый отрядом красноармейцев под командой тов. Каширина, ныне начальник ОГПУ. Он, Дутов, пробрался в Лепсинский уезд Джетысуйской губернии Казакской автономной ССР, где также получил отпор преданных советской власти граждан Джетысу и вынужден был отступить в пределы Китая. Своей резиденцией сначала он выбрал город Кульджу, а потом город Суйдун. Здесь Дутов снова организовал своих бандитов и начал готовиться к своему выступлению на советскую территорию со стороны Китая. Жители пограничного района с Китаем, а именно Джаркентский уезд Джетысуйской губернии, были крайне озабочены этим обстоятельством. Главной задачей для них было избавиться от этого контрреволюционного заядлого монархиста ­ врага трудящихся. Поэтому необходимо было для того, чтобы дать окончательный покой трудящимся, организовать террористический акт в пределах Китая на упомянутого бандита ­ генерала Дутова.

Заранее обдуманный детально проработанный план был приведен в исполнение 6 февраля 1921 года, в 6­7 часов вчера в китайском городе Сундуне.

Участниками этого террористического акта были бывший в то время начальник Джаркентской уездно­городской милиции Чанышев, я ­ его второй помощник, а также сотрудник уголовного розыска Ходжамияров и другие…».

Убийство Дутова произошло 6 февраля 1921 года, а сообщение об этом было опубликовано в газете «Коммунар» (печатном органе Оренбургско­Тургайского Губкома РКП (б) лишь 22 марта.

Подробностей поимки Дутова и его банды Джунусов не раскрывает. Известно только, что бывший в то время начальником Семиреченской области чрезвычайной комиссии тов. Эхманс в городе Ташкенте представил участников спецоперации полномочному представителю Всероссийской чрезвычайной комиссии на территории Туркестанской республики и члену Турккомиссии ВЦИК тов. Петерсу для награждения. Абубакир Джунусов получил серебряные часы с надписью «тов. Джунусову от ВЧКа. 1921 г. 1/IV. За принятие участия в террористическом проведении акта над атаманом Дутовым». А после по приказу того же тов. Петерса в Алма­Ате работников угрозыска наградили трехлинейными винтовками с патронами (35 штук). А вот то, собственно, почему Джунусов и написал заявление: «Винтовкой я пользовался и хранил у себя в квартире и периодически регистрировал в отделе ОГПУ до мая 1925 года. Такой, вполне заслуженный мной, казахом, степняком­кочевником, живущим вблизи китайской границы среди массы казакского народа, ценный боевой подарок был изъят в мае 1926 года Джетысуйским губернским отделом ОГПУ лишь на том основании, что у меня на руках не оказалось выписки из приказа. То есть, говоря другими словами, отсутствие у меня на руках документа как бы ликвидировало мои заслуги перед Советской властью, имеющие огромное политическое значение, и это резко бросалось в глаза темному трудовому казакскому народу».

В марте месяце того же года Джунусов подал заявление начальнику ОГПУ в Казакской (так тогда писали) автономной ССР тов. Каширину и просил его сделать распоряжение о возврате трехлинейной винтовки с патронами, который вернул жалобу в Джетысуйский губернский отдел ОГПУ. Начальник Джетгуботдела ОГПУ приказал своим подчиненным вернуть винтовку. Но, как пишет Джунусов, «эти товарищи «подчиненные» со второй половины апреля месяца вплоть до сегодняшнего дня меня вызывали в отдел ОГПУ ровно 16 раз, результат этого вызова всегда оказывался «завтраком». Этот завтрак не значит, что меня угощали блинами или оладьями, нет. Завтрак ­ это оттяжки и волокиты. И в конце концов этот злосчастный завтрак перешел на более неопределенно­длительный срок. Теперь комендант Джетгуботдела ОГПУ тов. Марковкин говорит: «Вы идите домой, мы вас вызовем тогда, когда разыщем вашу винтовку, и вернем ее вам».

Считаю своим нравственным долгом доложить президиуму ЦИКа СССР, что я с товарищами брал на себя эту миссию не за страх, не за часы, не за удостоверение, не за винтовку, не за обмундирование и не за деньги. И с изъятием от меня винтовки я не прочь вернуть обратно остальные подарки, так как с верными товарищами нес на своих плечах и исполнил перед трудовым народом свой долг. На основании изложенного прошу президиум ЦИКа СССР войти в обсуждение моих заслуг и сделать соответствующее распоряжение кому следует о восстановлении мне заслуженных прав за те заслуги, которые будут признаны высшими органами Советской власти».

К этому времени Джунусов уже успел поработать и судьей, и старшим следователем при Джетысуйском губернском суде. Он имел удостоверение, подтверждающее, что он «совершил акт, имеющий общереспубликанское значение, чем спас несколько тысяч жизней трудовых масс от нападения бандитов. Поэтому к вышеозначенному товарищу со стороны советских властей требуется внимательное отношение…».

Остается неизвестным, смог ли он добиться возвращения винтовки и других памятных подарков, а также как сложилась его судьба потом. Но эти документы подтверждают его участие в вышеозначенных исторических событиях.

Становление милиции в 20­е годы

В то время перед Главным управлением милиции встала непростая задача ­ создание единой системы защиты правопорядка на всей территории огромной молодой страны. Согласно отчетам была проведена организация специальных курсов по милиции, «руководство политической и культурной работой милиции, инспектирование органов милиции, организация местных органов милиции, в частности, в Казакской автономной ССР. Были выработаны и разосланы исчерпывающие характеристики инструкций для уездных, городских и районных начальников милиции по ведению дела милиции вообще во всех видах». Для проверок работы регулярно стали проводиться ревизии, которые лучше всего показывали подготовку работников отделов.

Не все было радужно не только с формированием структур, но и с обеспечением обмундированием, оружием и даже канцелярскими принадлежностями. Немало документов в архиве написано на оберточных листах с печатями фирм чая или мыла того времени.

«Культурно­просветительское дело среди милицейского состава никоим образом нельзя назвать устойчивым и продуктивным, везде видна какая­то разъединенность, расхлябанность и вообще безжизненность. Причины такого явления кроются не в каких­либо широких обстоятельствах, а в самых примитивных причинах: отсутствие подходящих забронированных исключительно для милиции помещений на предмет устройства клубов, собраний и театральных представлений, отсутствие культурно­просветительской литературы…».

С вооружением было получше: «особо ощутимого недостатка в оружии по милиции Кирреспублики не ощущается, но надо доложить, что это вооружение совершенно смешанно, разнокалиберно и что само оружие по отсутствию у всей милиции смазочных средств и мелких, но существенных принадлежностей по чистке оружия, вообще находится в неудовлетворительном состоянии. Мелкий, но яркий пример: в одной губернии оружие оказалось настолько грязным, что не было возможности открыть затворы у винтовок». Положение об обмундировании, как неоднократно докладывалось НКВД, находится «в самом плачевном состоянии». Дело с конским снаряжением также было очень и очень плохо, «милицейская кавалерия на таковую в большинстве не похожа: седла старые, испорченные, узлы веревочные и пр.».

Зато общее военное состояние духа строевого милицейского состава радовало. «Докладами начальников губмилиций и донесением инспекторов в общем устанавливается: любовь к военном делу, вообще любовь к воинским подавлениям контрреволюционных выступлений, знания техники обороны и самообороны, то есть иными словами надо отдать похвалу всему милицейскому составу».

Что касается состава и качественного положения сотрудников, «при рассмотрении статистических сведений о штатном и численном составе милиции и общей оценке и качестве в отношении работоспособности оказывается, что состав не так уж мал. Но при этом «опытных работников немного, остальные сотрудники ­ агенты, в виду их малограмотности являются в некоторой степени лишь помощниками опытным сотрудникам».

Еще одной проблемой того времени был тот факт, что «во многих уездах и районах Кирреспублики до настоящего времени нет еще арестных домов, а где таковые имеются, то они не соответствуют своему назначению, так как не оборудованы, незначительны и антисанитарны».

Вот в таких непростых для работы условиях приходилось обеспечивать порядок и безопасность в стране.

Кино закончили на два дня раньше

Фильм «Конец атамана» по сценарию А. Михалкова­Кончаловского и Э. Тропинина снимали почти год. Подготовительный период занял время с 1 января по 31 мая 1970 года. Костюмы шили в Москве, и на пробы актеры тоже ездили в столицу СССР. Съемки, так называемые «киноэкспедиции», проходили в Джамбульском районе Алматинской области и в Хиве (Узбекская ССР).

Исполнитель главной роли Асанали Ашимов получил за свою работу 4080 рублей. В фильме также снимались В. Авдюшко, который получил 900 рублей, В. Стржельчик (600 р.), Г. Юдин (600 р.), Н. Жантурин (1225 р.), В. Гусев (600 р.), Ю. Саранцев (840 р.), Н. Аринбасарова (300 р.). Режиссер Шакен Айманов получил 3961 рубль (учитывая все отчисления) и еще постановочное вознаграждение ­ 8800 рублей. Съемки заняли 11 месяцев и 2 дня. Однако с особой гордостью указано: «Благодаря высокой производительности труда съемки закончены на два дня раньше!» Правда, при этом была превышена смета на 62 387 рублей ввиду того, что фильм сделали двухсерийным. Но это, видимо, посчитали мелочью…

Автор благодарит за предоставленные документы и помощь в создании материала Центральный государственный архив РК и лично Николая Петровича Кропивницкого. Стиль текстов и документов сохранен.

Татьяна СОКОЛОВА.