Есть в Центральном государственном архиве РК личное дело Александра Потемкина, краеведа—любителя. Он родился в 1899 году, в Алматы попал гораздо позже. Что—то пробудил в нем этот город, и, будучи уже в возрасте, Потемкин стал заниматься изучением его истории, записывать воспоминания старожилов, штудировать подшивки дореволюционных и советских изданий.

«Комсомолка» начинает публикацию его наиболее интересных заметок о городе.

Александр Потемкин и сам является прелюбопытной личностью с точки зрения истории. Он родился в России и в годы первой мировой войны воевал на стороне «белых». Потом, опасаясь репрессий, поменял не только фамилию, но и имя с отчеством (он — урожденный Горохов Николай Матвеевич). Долгие годы жил и работал относительно спокойно (надо полагать), пока не грянул 1945 год, а с ним и грядущее вступление в партию. Поначалу все прошло гладко, и в 1947 году Потемкин был принят в ВКП (б), однако факт о своей службе под знаменем Колчака он скрыл. Что, конечно же, всплыло — в 1950 году, и Потемкин был исключен из партии и уволен с должности. Вот примерно с этого времени Потемкин и заинтересовался историей Верного—Алматы. В 1965 году он умер, оставив богатый архив собранных материалов, подкрепленных фотографиями.

О верненских слонах

«Оболонкин Афанасий Владимирович, работавший в Алма—Атинском книжном магазине «Академ­книга» из—ва АН СССР, в 1955 году мне рассказывал: «Я тут родился и вырос. Хорошо знаю, что в Верном раньше слонов не было. Только в первые годы революции впервые по­явились два больших слона. Это были дрессированные слоны из цирка, который гастролировал в Верном. Цирк, крытый брезентом по деревянному остову, помещался тогда на углу улиц Торговая (М. Горького) и Первогильдейская (Пролетарская). Помню, когда слоны были у нас в городе, мы, ребятишки, не отходили от их «конюшни» при цирке, где они жили прикованные цепями. Они были диковинными и невиданными великанами не только для нас, подростков, но и для взрослых, пожилых людей. Когда слонов отправляли купать на Алматинку, мы, ребята, конечно, целиком заполняли их могучие спины. Было и страшно, и интересно, сидя наверху. Мы цепко держали друг друга, когда слоны медленно и важно шествовали к реке. Когда они, постояв в воде, набирали в хоботы воды и обливались, мы горохом рассыпались в разные стороны. Потом они ложились в холодную горную речку. На обратном пути мы по хоботу снова забирались к ним на спину и так сопровождали их до цирка. Мы уже знали, что южные великаны очень боятся мышей, которые якобы норовят залезть к ним во время сна в ноздри опущенного хобота или в уши. Верно это или нет, не знаю, но говорили про это много. Когда цирк закончил свои представления в Верном, он вместе со слонами отправился по Кульджинскому тракту через Чилик и дальше. Говорили, что в Сергиополе один слон во время представления взбесился, схватил хоботом один из столбов и стал им все крушить. Его пристрелили. А газета «Правда»
№ 4 от 7 января 1921 года писала, что слоны, «уроженцы знойной Индии, погибли в начале зимы от морозов по пути между станциями Учарал и Урджан по Семипалатинскому тракту…».

В сентябре 1961 года появились слоны в Алма—Атинском зоопарке. Об этом событии Потемкин сохранил заметку из газеты: «Впервые в Алма—Атинском зоопарке появились редкие гости из жарких субтропиков — два слоненка из Сингапура. Каждому из них по полтора года, и размером они с хорошую лошадку. Дубос и Пальма пересекли Индийский океан на румынском пароходе «Дубосар», в честь которого и назвали слоненка—самца. До Одессы они добирались водным путем, а потом — по железной дороге…».

По «ушастому» транспорту сверяли время

— Ишакчи — так в шутку стали называть ишачников—извозчиков, — пишет Александр Потемкин. — По данным газеты «Семиреческие ведомости», на 1—е января 1905 года в городе Верном на 26 528 душ обоего пола и всех возрастов имелось 87 ишаков. Конечно, это не так много. В 50 раз меньше, чем было, скажем, тогда лошадей. Но шуму от ишаков было больше, чем от всех лошадей, верблюдов, коров и коз, вместе взятых. Зычные, надрывные страдальческие голоса ишаков с отчаянными придыханиями, как часы, будили горожан на заре, а потом в течение дня до солнечного заката служили жителям ориентиром для сверки часов.

 «На недлинных перевозках, а подчас и на значительных переходах с верблюжьими караванами нетребовательные в пище и уходе, длинноухие животные были надежным и дешевым транспортом тех времен. Несмотря на количество значительного гужевого транспорта (лошадей, верблюдов), ишачий транспорт вносил свой небольшой вклад в решение транспортных вопросов. С развитием механизированного городского транспорта вытеснялись извозчики, вводились и ограничительные законы.

Надо отметить, что ишачим транспортом пользовались и в советские времена. Вот какую картину наблюдал краевед в 50—е годы: «Возле главных и второстепенных базаров города есть стоянки для легковых и грузовых такси. Но неподалеку от них, в тени, стоят другие такси — ишакчи. Ишаки запряжены в прочные открытые тележки на железном ходу. На ней сидит с нарочито скучающим видом (ведь у него нет «патента») хозяин. Или, чаще всего, он бродит возле базара, высматривая клиента. Иногда видно, как на перебой, по старинке, несколько извозчиков осаждают человека, купившего пару мешков картошки или капусты, шкаф или стол. Особенный ажиотаж с транспортом на «саксауловой» ветке. А шоферы грузовых такси ожидают клиентов повыгоднее, на дальние расстояния. Надо же подработать на чужой государственной машине! Таких еще немало. А ишакчи знают свое дело. За то, чтобы доставить полтонны саксаула или угля, они берут 50 рублей. Нередко «быстрая и дешевая» доставка на ишаке обходится дороже самого топлива.

Еще в 1953 году в Алма—Ате горисполком обязал директора автобусно—таксомоторного парка выделять среднегрузовые автомашины в распоряжение саксаульной базы для вывоза топлива населению. Увы, постановление остается только на бумаге. За счет рабочего и служащего жиреет частник».

Примета города

«Однажды, в 1955 году, приехал из Москвы один ответственный работник, не бывавший ранее в Средней Азии и Казахстане. Когда мы проходили по улице Калинина, недалеко от театра оперы и балета, он вдруг остановился и удивленно спросил: «А что это у вас за нарядные канавки? Неужели канализация?» А когда узнал историю и предназначение канавок — арыков, воскликнул: «А ведь сразу—то и не придет в голову! Действительно, откуда в Алма—Ате такая роскошная зелень?!»

Поначалу арыки дейст­вительно выглядели как «канавки» вдоль дороги. «Облагораживать» бетоном арыки стали значительно позднее. В 1961 году был реконструирован Головной арык, протекающий ныне вдоль проспекта Абая. Его прохладой пользовались все жители города…».

Автор благодарит за предоставленные документы и помощь в создании материала Центральный государственный архив РК и Николая Петровича Кропивницкого.

Стиль текстов в документах сохранен.

Татьяна СОКОЛОВА.