Талгат Мусабаев: «Космос - это большая политика»Талгат Мусабаев: «Космос - это большая политика»
- Родительская категория: Новости
- Категория: Общество
- 9038
-
01 Июль 2014
Сегодня исполняется 20 лет со дня старта корабля «Союз ТМ-19» к орбитальной станции «Мир». В составе экипажа был бортинженер Талгат Мусабаев - первый космонавт независимого Казахстана.
Накануне круглой даты мы попросили генерал-лейтенанта авиации Талгата Мусабаева, возглавляющего ныне Национальное космическое агентство РК, рассказать о том полете, а также о развитии космической отрасли страны сегодня.
- Талгат Амангельдиевич, поздравляем с юбилейной датой! Как спустя 20 лет вы оцениваете это событие?
- Конечно, для меня это знаменательная дата. Это был мой первый полет в космос, самый волнительный и впечатляющий. В то же время это был полет первого космонавта независимой Республики Казахстан, и я чувствовал огромную ответственность. Для меня 20 лет незаметно пролетели - как один миг, потому что все это время я работал. Без работы я жить не могу.
- К этому успеху вы шли довольно долго. Откуда такое упорство в достижении цели?
- К первому полету я шел 33 года, как былинный богатырь Илья Муромец. Я решил стать космонавтом именно 12 апреля 1961 года после полета Юрия Гагарина. В этот день в школе была линейка. Нас, учеников, построили и объявили, что первый человек планеты полетел в космос. Все дети бегали, как сумасшедшие, и кричали: «Я - Гагарин». И я вдруг закричал: «В космосе - Талгат Мусабаев». Свою детскую мечту я осуществил через 33 года. Но я не просто сидел и ждал. Я окончил вуз в Риге и стал авиационным инженером. Окончил Алма-Атинский аэроклуб ДОСААФ, стал мастером спорта Советского Союза по высшему пилотажу на спортивных самолетах - первым и единственным казахом. Был чемпионом СССР по высшему пилотажу в 1983-1984 годах. Потом окончил Ульяновский центр подготовки летного, диспетчерского и инженерно-технического состава стран-членов СЭВ, получил свидетельство пилота гражданской авиации. Затем окончил Актюбинское высшее летное училище, стал летчиком-инженером.
В 1990 году меня приняли в советский отряд космонавтов имени Юрия Гагарина. К этому я шел очень долго из-за бюрократических проволочек руководства этой отрасли. И здесь огромную роль сыграл Нурсултан Назарбаев. Он, будучи председателем Совета министров Казахской ССР, договорился с высшим руководством страны, чтобы мне разрешили прохождение отбора в отряд космонавтов. Это заняло четыре года. Здесь меня призвали на действительную военную службу, и я получил звание майора, хотя до этого 13 лет был старшим лейтенантом запаса. Все смеялись: Гагарин получил звание майора со старшего лейтенанта после своего 108-минутного полета, и Мусабаев со старшего лейтенанта получил майора. Такой вот я карьерист: к 40 годам получил только звание майора, хотя в это время многие уходят на пенсию.
- В том полете многое было впервые: выход казахстанского космонавта в открытый космос, научные эксперименты по казахстанским программам «Полет» и «Полет- М2». А что для вас было самым запоминающимся?
- Прежде всего, впечатления и эмоции после старта. Старт - это очень волнительно, все-таки ты находишься в корабле, который несет ракета-носитель. Она обладает огромной мощностью, и в случае нештатной ситуации от тебя может остаться только пыль. Не хочу сказать, что я страшный трус, но у каждого человека есть чувство самосохранения. Тем не менее, оно было задавлено моим приподнятым эмоциональным состоянием и, конечно же, работой, которую необходимо выполнять в кабине корабля.
Мы, летчики, хотя и летали над Землей, но те высоты не позволяли увидеть ее кривизну. А когда ты выходишь на первую орбиту, и высота приблизительно 200 километров, уже явно видно, что Земля - не плоскость, а шар. А когда за двое суток ты переходишь на орбиту фазирования, стыковки с космической станцией, где высота над Землей уже 400 километров, тогда хорошо видно, что это огромный шар земной, и ты летишь вокруг него с большой скоростью. Удивляешься, что человек может облететь Землю всего за 90 минут. Поражает соизмерение скорости, если у самолета она порядка 800 км/час, то здесь скорость - 28,5 тысячи км/час!
Впечатлило ощущение невесомости - его нигде на Земле невозможно в полной мере смоделировать, это совершенно необъяснимое чувство, когда ты совершенно ничего не весишь. Мизинцем оттолкнулся - и в какую сторону хочешь, полетел. Для этого, правда, надо иметь координацию.
- Во время того полета впервые состоялся телемост, который связал орбитальный комплекс «Мир» и международный конкурс популярной музыки «Азия дауысы». Там вы исполнили две песни - «Козімні» Карасы» на стихи Абая и романс Чайковского «Я встретил вас». А сейчас музыка и пение в вашей жизни присутствуют?
- Это так редко сейчас случается. Я могу по пальцам пересчитать те случаи, когда за минувшие 20 лет мне довелось петь. В основном душа поет, когда мы успешно завершаем какой-то проект. Вот недавно мы запустили три спутника подряд в один год: спутник связи и вещания «KazSat-3», спутники дистанционного зондирования Земли «KazEOSat-1» и «KazEOSat-2». В Казахстане такого никогда в истории не было. В Куру (космодром во Французской Гвиане, где выведен на орбиту спутник «KazEOSat-1». - Авт.) я заставил петь всех: и французов, и немцев, и англичан, и шотландцев, и итальянцев. Все со мной там пели, вечер прошел замечательно. Сейчас только по таким выдающимся событиям я пою, а так мне некогда - я работаю.
За эти годы репертуар мой сильно не изменился, но больше стало песен на казахском языке, потому что я вернулся на Родину после долгого отсутствия. Тем не менее, я не забываю и российские песни, романсы очень люблю. И, конечно, помню кумиров моей молодости - в вокально-инструментальном ансамбле в Риге я пел в основном песни «Битлз». До сих пор их пою, правда, редко.
- Во время ваших космических полетов было немало нештатных ситуаций. Какая оказалась самой непростой и больше всего повлияла на вашу дальнейшую жизнь?
- На долю экипажей, в которых я летал, постоянно выпадали серь-езнейшие нештатные ситуации. В первом полете после стыковки со следующей экспедицией, которую возглавлял Александр Викторенко, произошел глубокий разряд всей электросистемы станции. Корабль, который был пристыкован, тоже на минимальном заряде - запас электроэнергии в аккумуляторных батареях во время стыковки расходуется очень сильно. Ночью, когда оба экипажа спали, сработал дистиллятор в системе АСУ, он забрал очень много энергии и посадил все аккумуляторные батареи. К этому времени станция «Мир» уже была старенькая. В связи с распадом СССР и потерей экономических связей нам не доставлялись новые аккумуляторные батареи. И они просели у нас совсем. Ситуация страшная - на станции была полная темнота, когда мы залетали в теневую часть орбиты. У нас была полностью потеряна связь с Землей. Это продолжалось более пяти суток. Дышать было уже практически нечем, так как все системы работают только на электричестве. Притока кислорода вообще не было, и при этом не работала система очистки воздуха. Оба экипажа имели полное право уйти в корабль и улететь на Землю. На этом станция закончила бы свое существование, и закончилась бы вся российская пилотируемая космонавтика. И только наша смекалка выручила нас. На скафандрах, в которых выходят в открытый космос, были батареи. По инструкции после использования их нужно было выбрасывать. Но мы из них сделали самодельные фонарики, причем еще до того, как приехала новая экспедиция. И эти фонарики нас выручили. С их помощью мы смогли найти аккумуляторные батареи, которые находились в других модулях станции, с большим трудом снять их, перенести в базовый блок и вмонтировать в электросистему.
В первом полете мы с Юрием Маленченко много раз выходили в открытый космос, чтобы исправить ситуацию, которую натворили до нас космонавты одной из предыдущих экспедиций. Во время облета они стукнули станцию, повредили конструкцию снаружи. Пришлось чинить - фактически зашивали экранно-вакуумную изоляцию станции. Все это с риском для жизни, если случайно проткнешь перчатку - тебе конец.
Еще был случай, когда во время выхода в открытый космос одна из конструкций станции, за которую я зацепился страховочными фалами, не выдержала и отлетела. Я оказался в бесконтактном положении со станцией - вся жизнь перед глазами пролетела как одно мгновение. Но кто-то меня спас, я думаю, что это Всевышний. Каким-то образом я оказался на другой конструкции. Если бы этого не произошло, то улетел бы в открытый космос - это верная гибель, никто тебе не поможет.
- Вы провели в космосе почти год - в общей сложности 341 день. Где проще жить и работать: в небе или на земле?
- Сравнивать можно лишь абстрактно. В космосе очень сложная работа, к которой ты готовишься много лет. Твоя подготовка является решающим фактором. Конечно, сложно и физически, и морально, но ты знаешь, что все зависит от тебя.
На сегодняшней работе я - чиновник по воле судьбы, и далеко не все от меня зависит. У нас во многом космос - это большая политика. В некоторых сложных международных вопросах от меня практически ничего не зависит, но с меня спрашивают, хотя я не принимаю политических решений. Нынешняя работа тяжелее в этом смысле. Я давно бы мог, имея такие награды, звания и хорошую пенсию, как сыр в масле кататься, везде быть почетным гостем. Но глава государства попросил возглавить Национальное космическое агентство, и мне хочется что-то сделать для страны. Эта работа совсем другая, в ней во многое надо вникать, изучать, повышать свой уровень. Поэтому я стал доктором технических наук, защитил диссертацию в Московском авиационном институте. Я требую высокий уровень квалификации и от своих подчиненных - у нас практически все первые руководители подведомственных организаций - доктора технических наук.
- Вы приложили много усилий, чтобы список космонавтов-казахстанцев был продолжен. В 2009 году полет нашего космонавта был отменен по финансовым причинам. Ведется ли сейчас работа в этом направлении?
- В 2009-м была проделала гигантская работа. Целый год прорабатывали контракт между Роскосмосом и Казкосмосом, в котором был прописан каждый шаг. Наконец мы эту работу завершили, принципиально определили дату и время полета, то есть место в корабле и на станции. Мы подписали контракт, но через день состоялось заседание республиканской бюджетной комиссии, на котором нам сказали: денег не дадим. И полет не состоялся.
Теперь мы много лет бьемся над этим вопросом. Сейчас, похоже, сдвинули этот процесс с мертвой точки, есть возможность запуска нашего космонавта. Но еще нужно проделать большую работу - Рос-космосу необходимо провести переговоры с партнерами по международной космической станции. Станция сейчас не российская, поэтому они не могут сами принимать такое решение. Надо вести переговоры о том, чтобы заменить российского космонавта нашим космонавтом при подготовке его в центре имени Гагарина. Вроде бы пока получается, и мы прилагаем для этого все усилия.
Ранее мы готовили двух кандидатов в космонавты - Айдына Аимбетова и Мухтара Аймаханова, они закончили общекосмическую подготовку, получили дипломы. Но у одного нервы не выдержали, он сбежал в Российскую Федерацию. Это его личное дело, я не могу запретить ему менять гражданство. У нас остался один Аимбетов, и мы продолжаем проработку вопроса о его полете в космос.
В Пекине на 64-м Международном конгрессе астронавтики я встретился с руководителем китайской национальной космической администрации Ма Синжуй. Мы начали с китайской стороной обсуждать этот вопрос, потому что они тоже имеют возможность полета в космос. В КНР идет довольно интенсивная работа в космической отрасли. Там фактически повторяют все шаги Советского Союза, которые были сделаны в 60-70-е годы, и уже подходят к 80-м годам. Представитель Китая ответил, что они будут прорабатывать этот вопрос. Если получится, то с ними полетит наш следующий космонавт.
- Значит, у нашего космонавта есть возможность полететь на китайском корабле?
- Да. Нам сказали, что такая возможность в принципе есть, но надо проработать этот вопрос. Сейчас этот вопрос в работе у китайской стороны.
- Как идет работа по переводу ракетно-космического комплекса «Байтерек» на ракету-носитель «Зенит», которая не использует токсичных компонентов топлива?
- Проект «Байтерек» планируется реализовать на базе уже существующей ракеты-носителя «Зенит». Основной задачей является постепенная замена ракеты-носителя «Протон», использующей высокотоксичные компоненты топлива - амил и гептил, на экологически безопасные - керосин и кислород. Проект одобрен главами государств Казахстана и России в конце 2012 года. Создана межправительственная комиссия, которую возглавляют первые заместители премьер-министров обеих стран - Бакытжан Сагинтаев и Игорь Шувалов. Мы уже все разработали: и механизм передачи, и план, и дорожную карту подписали как по космодрому «Байконур», так и по городу. Но, к сожалению, все стоит пока на месте. Вопрос завис.
- Между тем этот проект называют стратегическим для национальных интересов Казахстана…
- Конечно, мы же тогда сможем войти на свой собственный космодром. Мы приглашаем россиян к сотрудничеству и совместному его использованию. Казахстан уже созрел: есть специалисты, есть Национальное космическое агентство. На сегодняшний день проект «Байтерек» является единственной реальной возможностью сохранения перспектив космодрома «Байконур» и его постепенного перехода к Казахстану, решения экологических проблем космодрома, вхождения страны в мировой рынок коммерческих пусков.
Сейчас утвержден перечень объектов космического ракетного комплекса «Зенит-М», планируемых к исключению из аренды Российской Федерации, и перечень нормативных технических и организационно-распорядительных документов РФ, необходимых для эксплуатации комплекса «Байтерек» казахстанской организацией. Вывод из состава аренды РФ и передача казахстанской стороне объектов стартового комплекса «Зенит-СМ» запланированы на январь 2015 года.
В декабре этого года планируется завершить практическое обучение 49 сотрудников казахстанской организации по составу и особенностям эксплуатации систем и агрегатов комплекса «Зенит». Это необходимо для обеспечения их надлежащего приема и эксплуатации при выводе из аренды.
Однако нас беспокоит политическая ситуация, связанная с событиями на Украине. Дело в том, что ракета-носитель «Зенит» разработана конструкторским бюро «Южное» (Украина) и изготавливается на заводе «Южмаш» (Днепропетровск). В связи с заявлениями президента Порошенко по прекращению сотрудничества с Российской Федерацией в этой области есть большой риск срыва нашего проекта «Байтерек». Нам в этой ситуации остается только ждать разрешения данного кризиса и надеяться на то, что разум и доб-рая воля победят!
Юлия Нитченко, Астана.
Фото: пресс-служба Казкосмоса.
После посадки космонавтов Т. Мусабаева, Ю. Маленченко и У. Мербольда встречал президент Нурсултан Назарбаев.
Талгат Мусабаев провел почти год на орбитальной станции «Мир».
Талгат Мусабаев и в космосе находил время для музыки.
https://www.stepanovka.top
Лучшие базы отдыха для Вас!