ОГНЕННЫМИ ДОРОГАМИ ВОЙНЫ: ОТ ВОРОНЕЖА ДО БЕРЛИНА…ОГНЕННЫМИ ДОРОГАМИ ВОЙНЫ: ОТ ВОРОНЕЖА ДО БЕРЛИНА…
- Родительская категория: Новости
- Категория: Общество
- 922
-
10 Май 2017
4 августа 1926 года в Алма-Ате родился Лев Демьяненко (на фото). Его отец был военным, и все детство маленького Левы прошло в переездах из одного гарнизона в другой. Мальчик исколесил всю Среднюю Азию, жил в Ташкенте, Бухаре, Самарканде, Коканде.
Тридцатые годы ХХ века в Средней Азии были очень тревожные, вовсю шла борьба с басмачами. В 1932 году отец Льва Демьяненко был командирован в в Кустанай. Так случилось, что в 1933 году родители разошлись, и отец забрал Леву с собой, а младший брат остался с мамой во Фрунзе (Бишкек).
- С тех пор мое детство коренным образом поменялось, - вспоминает Лев Павлович. - Моя главная цель была найти мать. Каждое лето по два, три раза я убегал из дома в поисках матери. Меня ловили то в Оренбурге, то в Актюбинске, то в Кзыл-Орде и возвращали к отцу. В 1938 году я добрался-таки до Фрунзе, где жила моя мать, но голод вынудил меня украсть на рынке лепешку. Меня, конечно, поймали и отправили в детский распределитель. На допросах я сочинял, что родители давно меня бросили, и где они, мне неизвестно. Так я оказался в детдоме имени Н. Крупской, в котором и пробыл до начала Великой Отечественной войны. С тех пор связь с отцом была прервана на долгие 8 лет. А мать, как я узнал после войны, оказывается, жила в двух кварталах от детского дома, в котором я воспитывался.
1941-й год. Война! «Священная война»…
Наступил 1941 год. Лев Демьяненко с отличием окончил 8 классов. Надо было как-то определяться в дальнейшей жизни.
- У людей моего поколения не было нормального детства, - вспоминает Лев Павлович. - Жизнь была нелегкой, поэтому, как правило, уже в 12-15 лет мы все становились взрослыми. Но, как у всех молодых людей, наша жизнь, несмотря ни на что, была полна счастливых моментов, мы влюблялись и дружили. Пока однажды нашу жизнь черной полосой не перечеркнула война. Я четко разделяю свою жизнь до и после этого дня.
Для того чтобы освободить места для эвакуированных без родителей детей, старшеклассникам предложили перебраться в колхозы, на заводы и фабрики. «Как все пацаны, я в то время буквально осаждал военкомат с просьбой отправить на фронт. Естественно, отказывали, так как я не подходил по возрасту. Но сказали: вы можете принести пользу стране и в тылу, устройтесь на работу, нужную фронту. Так я в 15 лет поехал в Караганду, добывал уголь на шахте», - рассказывает ветеран.
Параллельно с работой окончил школу ФЗО (фабрично-заводское обучение) и получил специальность электрослесаря по шахтному оборудованию. После чего его отправляют в Свердловск, на знаменитый «Уралмашзавод», где он собирает лучшие танки Второй мировой – Т-34. «Жили в общежитии, но фактически спали прямо в цеху на нарах. Один раз в неделю нас отпускали в общежитие: сходить в баню, сменить белье. Но мечта попасть на фронт не оставляла меня», - вспоминает Лев Павлович.
А потом произошел случай, изменивший всю его жизнь.
В начале 1943 года, направляясь в общежитие, он решил сократить путь и пошел по железнодорожным путям. И здесь на станции, в военном эшелоне, встретил своего детдомовского друга, Колю Клочкова, ехавшего вместе со своей частью на фронт.
- Так мне стало обидно, что люди воевать едут, а я тут в тылу танки собираю, - вспоминает ветеран, - поэтому я, недолго думая, запрыгнул в эшелон, а уже через несколько дней принял боевое крещение, когда под Воронежем попал под сильнейшие бомбежки. Затем фронт и ожесточенные бои. Где-то через 2 недели наш поредевший батальон вывели во второй эшелон, и только теперь у командиров дошли до меня руки и меня решили официально оформить. Пришлось прибавить себе один год, и меня зачислили курсантом полковой школы. С тех пор во всех документах значится дата моего рождения - 4 августа 1925 г.
Через три месяца учебы четверых наиболее успешных бойцов командование направляет на учебу во 2-е Астраханское военно-пехотное училище. Закончив его в 1944 году, младший лейтенант Демьяненко прибывает на 1-й Белорусский фронт, где принимает командование пулеметным взводом в составе 132-й Бахмачевской дважды Краснознаменной стрелковой дивизии. А дальше начинается сплошная огненная круговерть войны. Вместе с дивизией Лев Демьяненко освобождает Белоруссию, Польшу и к концу 1944 года с боями подходит к Варшаве.
Освобождая Европу
- Все это время я очень скучал по родителям, переживал за то, что сбежал когда-то от отца. Решил любой ценой найти его адрес. Написав письмо начальнику милиции Кустаная, где тогда жил отец, узнаю его адрес. Он воевал на 2-м Прибалтийском фронте. Так возобновилась моя связь с отцом через эти такие тяжелые и жестокие семь лет. Я был безмерно рад: если погибну в боях, то дома будут знать, что я стал достойным человеком, а не шпаной, - рассказывает Лев Павлович.
18 ноября 1944 года командование 1-м Белорусским фронтом принял маршал Жуков. А тогда все знали, что где появлялся Жуков, там жди очень серьезных событий на фронте. 14 января 1945 года началась крупнейшая операция по освобождению Польши и выходу Красной армии на рубеж реки Одер. 132-я дивизия уже 14 января вошла в Варшаву, и, несмотря на жестокое сопротивление, 17 января город был полностью освобожден.
Варшава была вся в руинах и представляла собой страшное зрелище.
- На второй день боев в Варшаве со мной произошел курьезный случай, который мог стоить мне жизни, - вспоминает Лев Павлович. - Нашему батальону была поставлена задача - пересечь небольшую площадь. Но немцы, засев в штабелях кирпича, вели массированный пулеметный огонь. Уничтожить стрелковым огнем их не представлялось возможным, да и подползти, чтобы закидать гранатами, никак не получалось, все простреливалось перекрестным огнем. Кто-то из бойцов принес мне немецкий противотанковый фаустпатрон. Однако никто не знал, как им пользоваться, в том числе и я, но решил попробовать. Фаустпатрон - снаряд реактивного действия, при выстреле из хвостовой трубы выбрасывает большой сноп огня, который может серьезно оглушить и обжечь. Я произвел выстрел неправильно и поджег свои стеганые ватные штаны. Дело кончилось тем, что почти день я периодически тушил тлеющую вату на моей одежде и изрядно обжег тело. В этой возне с огнем в разгар боя я потерял шапку. Ординарец отдал мне свою, вместе с каской, которая примерно через час спасла мне жизнь. В один из моментов боя вдруг страшный удар по голове, теряю сознание. Как оказалось, недалеко разорвалась немецкая мина, осколок которой попал мне точно в голову, так что, если бы не каска ординарца, то все для меня там бы и закончилось. Вечером, когда старшина роты принес мне новые ватные брюки, на старых сзади увидел огромную дыру. Так я с голым задом провоевал весь день (смеется).
У логова врага
В боях за Варшаву Лев Демьяненко досрочно получил звание лейтенанта. 21 января 1945 года в одном из боев он был ранен осколком в левую ступню и его отправили в полевой госпиталь.
- Я так привык к родной роте, ее командиру, капитану Кузьмину, командирам взводов, с которыми вместе учился в училище, - Ване Бухтоярову, Володе Мельникову, Вадиму Кидину и другим, что расставаться с ними не захотел и сбежал недолечившись в часть, - рассказывает Лев Павлович. - Начальство меня поругало, но в роте оставило. Так что какое-то время передвигался я хромая, с костылем. Но молодость брала свое, и рана быстро зажила. После тяжелых боев под Дойч-Кроне мы дошли до Одера, где наша дивизия захватила небольшой плацдарм и удерживала его до генерального наступления на Берлин.
На плацдарме был настоящий ад - под непрерывным огнем немецкой артиллерии и авиации удалось установить понтонный мост. На берег пошли пополнения: техника, боеприпасы. Немцы любой ценой пытались отбросить Красную армию за Одер, но наши бойцы держались. Потери были серьезные. Я опять был ранен, опять в ногу, и опять остался в строю. 15 апреля 1945 года нам объявили, что завтра начинается наступление на Берлин. В 5.30 началась артподготовка, и немецкие позиции превратились в сплошное месиво огня, дыма и пыли. Началось действительно великое наступление.
- Мы пошли штурмовать Зееловские высоты, - вспоминает ветеран. - А уже 21 апреля на въезде в город увидели большой дорожный указатель «Берлин». Радости не было предела, мы в числе первых в Берлине! Вместе с командиром роты капитаном Кузьминым постояли около него, покурили и разошлись по своим делам. А через полчаса мне сообщают, что он тяжело ранен, и я, как командир первого взвода, принял на себя командование ротой. В тот же вечер нам сообщили, что наша дивизия в Берлин не идет, а пойдет севернее на окружение города. 25 апреля в районе Потсдама мы завершили окружение Берлина, соединившись с войсками 1-го Украинского фронта.
2 мая был взят Берлин. Уже после нам объяснили, что поспешное окружение Берлина было вызвано тем, что немцы фактически открыли на Западе фронт для союзников, и те шли ускоренным маршем, не встречая сопротивления, и могли первыми войти в Берлин. Советское командование не могло этого допустить и решило сначала окружить город, не допустить взятия его союзниками, а уже потом брать штурмом. За умелое командование пулеметной ротой при взятии Берлина 18-летнему Льву Демьяненко досрочно присвоили звание старшего лейтенанта. После Берлина его дивизия взяла город Шпандау, в котором потом отбывала наказание гитлеровская верхушка, осужденная Нюрнбергским международным трибуналом.
- В Шпандау мы и встретили конец войны 9 мая 1945 года, - рассказывает Лев Демьяненко. - Этот день я никогда не забуду! Помню, было прекрасное тихое утро, а надо сказать, что мы тогда уже отвыкли от тишины, она нам казалась чем-то неестественным. И вдруг эту сказочную тишину нарушают звуки выстрелов. Вначале одиночные, а потом все сильнее. Мы решили, что немцы хотят прорваться из окружения. Вдруг видим: к нам на лошадях несутся наши солдаты. Все раздетые по пояс, размахивают гимнастерками над головами и кричат: «Победа! Победа!»… Радости нашей не было предела! Сейчас, вспоминая те майские дни, я понимаю, что это было самое счастливое время моей жизни, но вместе с тем, меня долгое время не покидала боль утраты товарищей по оружию. Особенно жалко друзей по училищу, которые не дошли до победного дня: Володю Мельникова, он погиб под ДойчКроне, Вадим Кидин погиб в Берлине...
Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что прожил достойную жизнь, за которую мне не стыдно перед людьми. И во многом, как ни странно это звучит, благодаря этой великой и страшной войне. Именно война закалила мой характер, научила ничего не бояться, никогда не отступать и не унывать!
Павел ЗЛОБИН.
