ЕВГЕНИЙ СИДИХИН: «НА ТОК-ШОУ НЕ ХОЖУ, ПОТОМУ ЧТО ОНИ РУШАТ АКТЕРСКОЕ ТАИНСТВО»ЕВГЕНИЙ СИДИХИН: «НА ТОК-ШОУ НЕ ХОЖУ, ПОТОМУ ЧТО ОНИ РУШАТ АКТЕРСКОЕ ТАИНСТВО»
- Родительская категория: Новости
- Категория: Звезды
- 4425
-
03 Май 2017
- Обновлено 03.05.2017 15:41
- Автор: Редактор
Недавно Казахстан принимал VIII фестиваль «Французское кино сегодня». В Алматы кинофорум открыла лента Сафи Неббу «В лесах Сибири», одну из главных ролей в которой сыграл известный питерский актер Евгений Сидихин.
Актер специально прилетел на премьеру картины в южную столицу и нашел время дать эксклюзивное интервью «Комсомольской правде».
«В лесах Сибири» - это история молодого француза, который решил пожить в одиночестве в хижине на берегу скованного льдом Байкала. Однажды его, заблудившегося в снежной буре, спасает русский мужик Алексей, который много лет скрывается от правосудия. Его-то и сыграл Сидихин.
- Евгений, нередко говорят, что актер - адвокат своего персонажа. А какие отношения сложились у вас с вашим неоднозначным героем? За что вы полюбили Алексея и за что осуждаете?
- Я его и не люблю, и не осуждаю. Это для меня способ попробовать ответить на какие-то важные вопросы, способ еще что-то понять в жизни. Даже спустя время я все равно смотрю на экран по-другому - не как зритель, поэтому объективно оценивать персонажа не могу. Просто вижу себя того, который в силу обстоятельств оказался на острове Ольхон во французской группе.
- А что самое сложное было на тех съемках? Уж, наверное, не суровый климат и не языковой барьер.
- Это как раз вообще не проблема! У меня был прекрасный переводчик, а зима для русского человека тоже вполне привычна. Причем зима там сухая - мороз легче переносится. Да и в походных условиях раньше доводилось сниматься. А вот путь сложным был: до Иркутска самолетом долго добирался, потом по жуткой разбитой дороге ехал, подпрыгивая на каждой кочке. Но сами съемки были захватывающими и интересными.
- Вы побывали на премьере фильма и в Париже. Как встретила его французская публика?
- Чудесно! Я видел реакцию зала, она мало отличалась от той, что была на показе в Алматы. Здесь я смотрел картину со зрителями во второй раз, и некоторые вещи, которые напрягли меня в Париже, сейчас показались просто супер. Из Яндекса я узнал, что эта картина прошлым летом стала одним из лидеров французского проката, то есть люди вовсю шли на нее… А почему вы так удивляетесь?
- Это кино показалось мне тихим, неспешным - камерным, такое больше идет в клубном формате.
- Тем оно и симпатично многим зрителям. Они уже устали от бесконечной глупости, которую высокопарно вдалбливают нам в голову. Идешь в кинотеатр, покупаешь билет, смотришь фильм и чувствуешь себя идиотом! С большого экрана тебя зомбируют, делают из тебя дурака. Поэтому у людей появляется жажда к другому виду кино. Помните, еще Пушкин в «Евгении Онегине» писал:
Но, может быть, такого рода
Картины вас не привлекут:
Все это низкая природа;
Изящного не много тут.
От Греции до Караганды
- Когда на премьере вы подчеркнули, что ваша жена из Шымкента, я поймала себя на мысли: а ведь азиатский мотив не раз звучал в жизни Евгения Сидихина! В детстве на каникулы он ездил к бабушке с дедушкой под Новосибирск, а это Азия. В молодости служил в Туркестанском военном округе, даже в Афгане побывал. Недавно в казахстанском фильме снялся… Что осталось в памяти от работы в Караганде и Темиртау с Рустемом Абдрашевым в его ленте «Разрывая замкнутый круг» (в этой ленте Сидихин сыграл Владимира Ивановича Долгих, секретаря ЦК КПСС, старшего товарища Нурсултана Назарбаева. - Прим. авт.)?
- Честно? Прекрасные вечерние посиделки! После съемок мы все собирались в номере продюсера Армана Асенова, тепло общались, что-то оживленно обсуждали и расходились практически под утро. Но это ничуть не мешало нашей работе! Помню, на съемке у доменной печи было очень жарко, а я в костюме и ботинках! Хотелось все сбросить и прыгнуть в холодную воду.
Кадр из фильма «Разрывая замкнутый круг» Рустема Абдрашева.
- Вы работали со многими известными режиссерами: с Дыховичным в «Прорве», с Бортко в «Бандитском Петербурге», с Бондарчуком в «Обитаемом острове», с Учителем в «Мании Жизели». На картине «27 украденных поцелуев» у вас случилась встреча с потрясающей Наной Джорджадзе! Она, как и Петр Тодоровский в «Ретро втроем», сломали ваше привычное амплуа сильного мужественного героя. В грузинском кино вы были обольстителем женских сердец неким белокурым Тарзаном. А вот Петр Ефимович предложил сыграть роль обманутого мужа-тюфячка…
- На площадке у Наны все время присутствовал Ираклий Квирикадзе - сам замечательный режиссер и сценарист, он гений. У нас была сумасшедшая работа какое-то прекрасное кавказское безумие! Грузины иногда кажутся большими детьми, но они настолько талантливы, что этот талант не умещается ни в какие рамки, к примеру, в количество съемочных дней, да и всего прочего. Картину снимал великолепный голливудский оператор Фидон Папамайкл (номинант на премию «Оскар» за фильм «Небраска». - Прим. автора). Он по 12 часов мог только свет ставить, потому что не мог добиться от помощников нужного качества. В конце концов, мы уехали снимать Грузию в Грецию (смеется). Я счастлив, что встретился там и с Пьером Ришаром. Здесь, в Алматы, мне было приятно, когда он через французов по телефону передал мне привет. Конечно, с большим теплом я вспоминаю и Нану с Ираклием, создававших необыкновенную атмосферу, пропитанную юмором. Иногда она выгоняла его с площадки, они даже ругались, но мы творили! Многое рождалось прямо во время съемок, это и есть живой творческий процесс. Те, кто ходят с Талмудом и пристально следят за буквой сценария, мне мало нравятся. А вот такой способ работы, как у Наны, когда рождается чтото необыкновенное прямо здесь и сейчас, - невероятно притягателен.
- Любопытно - каково же было вам в пикантной сцене «У забора» заниматься любовью с героиней Амалии Мордвиновой, да еще днем и стоя?!
- (Смеется.) В сценарии этот эпизод написан иначе: мы лежали на камушках. Но на площадке спонтанно возник новый вариант. Во время тех съемок Амалия стала моим хорошим другом, поэтому мне легко с ней работалось. Надеюсь, что и ей тоже.
С баварским диалектом
- До Голливуда, в отличие от Владимира Машкова, вы пока не добрались, но опыт съемок в европейских фильмах имеете...
- У меня с языком плохо. Вот совсем недавно по скайпу я разговаривал с американским режиссером, они с Киану Ривзом хотели меня пригласить. Но я понял, что там очень сложная роль, и с английским будут большие проблемы. Я давно должен был его выучить, но так и не одолел. То же самое было еще в середине 90х: мне звонили из Голливуда после потрясающей картины «Васька Немешаев» талантливого венгерского режиссера Петера Готара. Я очень люблю этот фильм, в котором играл вора Ваньку. Фильм не был у нас в прокате, но получил массу призов на фестивалях, где меня, видимо, заметили и проявили интерес. Только с языком была загвоздка.
- Значит, в фильме «Безымянная. Одна женщина в Берлине» текст на немецком вы машинально заучивали?
- Я вообще не знал немецкий язык, а для кинопроб должен был выучить несколько предложений к маленькой сценке. Два дня не мог выговорить фразу, но уже к съемкам все-таки огромный объем немецкого текста одолел. После этого у меня была норвежская картина Кнута Эрика Дженсена, с ним я дважды работал. Сначала снимался в Вильнюсе, где во время завтрака в гостинице услышал за спиной разговор немцев. В тот момент меня вдруг осенило: а ведь я их понимаю! Тогда-то и почувствовал: стоит мне сделать одно усилие, и я буду владеть немецким языком. Знаете, на премьере один из немецких актеров сказал: «Удивительно, но у тебя на экране совсем нет акцента! Ты говоришь на баварском диалекте. Откуда это?!».
- Евгений, а на съемках немецкого фильма «Бесшабашный Ник» вам удалось пересечься со звездным актером Тилем Швайгером?
- Конечно. Он приятный парень, звал меня и на премьеру, но я почему-то не поехал. Давно люблю картину с его участием «Достучаться до небес», это просто шедевр.
- Есть ли фильм, сыгравший особую роль в вашей жизни? К примеру, Андрон Кончаловский, Василий Шукшин и Сергей Соловьев пошли в режиссуру, потрясенные лентой «Летят журавли».
- Выделить какой-то один мне сложно, но вот мой отец не мог сдержать слез во время просмотра картины «Помни имя свое» с Касаткиной в главной роли. А вместе мы рыдали на «Коммунисте», когда враги расстреливали героя Урбанского. Отец обожал этого актера. Еще в Новосибирске он попал на его концерт и слышал, как тот читал стихи Маяковского. В Урбанском было столько природной силы! Он - талантище! Мой отец был очень артистичным, но у него не сложилось с профессией: всю жизнь проработал на заводе.
Со спортивной арены на сцену лучших питерских театров
- Будучи школьником, вы подавали большие надежды в спорте - пять раз становились чемпионом Ленинграда по вольной борьбе! Почему же резко свернули со спортивной стези?
- Но я не свернул на киношную тропу, а пошел по театральной. Дело в том, что я любил литературу и много читал, поэтому нуждался в контакте с людьми, с которыми мог поделиться своими мыслями, с теми, кого тоже что-то волнует. В спорте у меня был друг Миша Башаков, мой одноклассник. Сейчас его в Питере многие боготворят, он очень талантливый человек: музыкант, поэт, художник. А в юности, чтобы как-то сдвинуться с мертвой точки, мы решили пойти в народный театр, где нас тепло принял Георгий Владимирович Иванов. Но Миша быстро понял, что это не его дело, он больше музыкой интересовался. Меня же там засосало: год я играл на сцене, работал. Георгий Владимирович постоянно капал мне на мозги: «Тебе надо идти в театральный». И я решился. Кстати, он преподавал в институте, тогда как раз набирал курс. Но я со своим юношеским максимализмом принципиально поступил к другому мастеру - Игорю Петровичу Владимирову.
- И что же читали на прослушиваниях, кто помог подготовиться?
- Сам. А читал басню, прозу, «Стихи о советском паспорте» Маяковского. Но, видно, с таким запалом прочел, что Владимиров подозвал меня к столу экзаменаторов и сказал: «Выпей водички». Я долго не мог открыть графин трясущейся рукой. Игорь Петрович сам налил, а я залпом проглотил, как водку. Потом он подошел и говорит: «Когда ты выпил воду, я понял - вот такой парень мне нужен». (Смеется.) После первого тура я уже знал, что поступлю.
- Так верили в свои силы?
- В студенчестве я не мог знать, что будет впереди, но очень хотел работать в театре, потому что полюбил актерскую профессию. Она, по сути, перевернула всю мою жизнь: я попал в свою среду и в другой не хотел бы оказаться.
- Вы по-прежнему играете на сцене БДТ?
- К сожалению, нет. Во время съемок фильма Наны Джорджадзе довольно сложно было ездить туда-сюда. Мою ставку в БДТ еще долго держали, но потом я окончательно ушел. Больше пяти лет нигде не задерживался: четыре года был в Театре Ленсовета, которым руководил Владимиров, до этого работал у Льва Абрамовича Додина. В БДТ меня позвал Тимур Чхеидзе на роль Паратова в «Бесприданницу». Увы, после месяца репетиций по ряду причин спектакль закрыли, но я сыграл у него Макдуфа в шекспировском «Макбете». И компания была потрясающая: Стржельчик, Лавров, Лебедев. Сидел в замечательной гримерке, которую еще Юрский начал расписывать. Я испытывал гордость, подходя к БДТ, был счастлив работать в этом театре, который с детства любил. И в Театр Ленсовета меня бабушка водила на спектакль «Бременские музыканты». Я помню Алису Бруновну Фрейндлих и Равиковича еще молодыми на его сцене. Все-таки мы живем в городе, где всегда была уникальная возможность со школьной скамьи посещать различные спектакли. Это замечательная особенность Питера, думаю, не только его.
Русский двойник зарубежных звезд
- На просторах СНГ вас знают как киноактера, в послужном списке которого уже около 120 фильмов и сериалов. За какие свои экранные роли вам не стыдно?
- Вообще ни за одну. Мне не может быть стыдно за работу. Понимаете - я всего-навсего частица! Кино создает большая компания людей, я вкладываю свою энергетику в общее дело. И ничего не делал такого, за что мне должно быть стыдно, ни одной пошлости не припомню.
- Спрошу иначе - а гордитесь чем?
- Своей дочерью, например.
- Вы, Евгений, вообще любите свою семью и трех дочек. Еще лет 20 назад я наблюдала за вами в Сочи, куда вы приезжали на «Кинотавр» с женой Татьяной и маленькой Полиной...
- Да? Как здорово!.. А горжусь фильмом Огородникова «Барак», моей работой с Титовым в сериале «Русский транзит», первой своей картиной «За последней чертой», где снимался с Игорем Тальковым. Да и комедия «Мама, не горюй» получилась классной, нас даже с Тарантино сравнивали! Еще дорога мне работа с Петром Ефимовичем Тодоровским, да и норвежские картины Кнута Эрика Дженсенна тоже памятны. Могу еще перечислять. В каждой работе оставлена частица самого себя, и это дорогого стоит.
В семье Евгения Сидихина окружают прекрасные дамы.
- Приходилось ли вам отказываться от роли, а потом жалеть об этом?
- Один раз сделал глупость: мне звонил Эльдар Александрович Рязанов и звал в фильм «Привет, дуралеи!» на роль, которую в итоге Борис Щербаков сыграл. Я соврал, что уже подписал контракт и еду сниматься в Германию. Прочитав сценарий, мне показалось, что там прописан какой-то дебил. Но этого я не мог сказать, чтобы не обидеть мэтра. А недавно на даче случайно наткнулся и посмотрел по телевизору фильм Рязанова «Забытая мелодия для флейты», получив колоссальное удовольствие. Тогда впервые в жизни я пожалел о своем поступке.
- Вам никто не говорил, что внешне вы похожи на Александра Пороховщикова? В фильме «Волчья кровь» вы напомнили мне его героя из картины «Свой среди чужих, чужой среди своих».
- Режиссер «Волчьей крови» Коля Стамбула постоянно мне это твердил. Но сам я в зеркале сходства не видел (смеется). Себя сложно оценивать со стороны.
- Как вы реагируете, если вас с кем-то сравнивают?
- Да мне все равно. Знаете, а ведь в детстве, когда я был белобрысый и очень худой, в спортивной среде меня называли «Генрих, мой мальчик», чем порой пытались доставать. Считали, что я похож на героя Олега Янковского в фильме «Щит и меч» - арийца Генриха Щварцкопфа (смеется). Еще сравнивали с Дольфом Лундгреном, Жераром Депардье, а немецкий режиссер Макс Фэрбербек говорил, что я похож на их актера Клауса-Марию…
- Брандауэра?!
- Да. А вот венгр Петер Готар на съемках смотрел на меня, потом поглядывал в камеру и тихо произносил: «Женя, Женя, Женя Де Ниро». (Заразительно смеется.) И такие слышал комплиментарные сравнения, негативных каких-то ассоциаций пока не звучало в мой адрес.
Заслуги актерские и семейные
- Вы обладатель пяти профессиональных наград, включая Госпремию России за фильм «Барак» и «Золотого Орла» за лучшую мужскую роль в сериале «Таксист». Какой из призов греет вам душу?
- Награды особо не согревают, и в карман их не положишь (улыбается). Конечно, есть в этом какой-то элемент признания, но я не тщеславен. Хотя, когда решался вопрос о присуждении Госпремии «Бараку» или «Русскому бунту», я искренне радовался за нашу победу. Награду получали несколько человек из группы. На съемках нам пришлось пить водку, чтобы не заразиться ураном, поскольку жили рядом с рудниками. Мы творили кино - действительно настоящее, большое! Валере Огородникову удалось сказать свое веское слово в искусстве. Жалко, что он мало прожил, его сценарий о послевоенной поре был посвящен родителям.
- Помню, с каким трепетом об этой картине говорила и Нина Усатова, и Леонид Ярмольник.
- Ленька там очень хорош, и Леша Девотченко, и немецкий актер Андреас Дильшнайдер. Да все мы там хороши, все!
- Довелось вам, Евгений Владимирович, побывать еще и в шкуре телеведущего. Это правда, что вы отказались вести на НТВ программу «Двое», узнав, что в ней участвуют подставные лица?
- Там был конфликт. Да, я чувствовал большую ответственность за передачу, ведь она повсюду транслировалась. Приезжаю в Америку - там ее смотрят, в Израиле - тоже. Считаю, что врать людям нельзя! Задним числом я вдруг узнал, что в студии были не герои, а переодетые артисты. Я-то всерьез с ними решаю их проблемы, хочу как-то помочь. Это же несправедливо! Но у меня «в ухе» был потрясающий режиссер и человек Вася Пичугин, он-то и пригласил меня на передачу, которую мы вместе делали. По-моему, все же она закрылась не только из-за этого конфликта.
- А почему вас не видно в таких программах, как «Наедине со всеми»? Не зовут?
- Очень часто приглашают на различные передачи, но я стараюсь их избегать. Понимаете, телевидение - такая коварная штука: мы нарушаем актерское таинство образа. И так много съемок, а тут еще лишний раз в ящике светиться не для меня. Быть ведущим - нечто иное: тоже своеобразная игра. Но вещать от первого лица - тем более о каких-то семейных проблемах или глобальных тенденциях кинематографа рассуждать - чушь! Никуда не иду, хотя звонят и зовут даже на новые программы.
- Ваша Полина пошла по родительским стопам, снимается в кино. Чем другие дочери занимаются?
- Средняя будет поступать в институт в Праге. Она покончила со спортом и решила учиться, проявив невероятную силу. Аглая уже смогла защитить школьный диплом в Чехии, что было непросто: безвылазно сидела три месяца в библиотеке! Она такая умница! В чем-то повторила мой подвиг, когда я заканчивал школу. Младшей Анфисе 9 лет, она очень артистичная: потрясающе поет и хорошо двигается. Но с выбором пока не определилась: то в археологи собирается, то в спелеологи (смеется). При этом и артисткой себя видит в будущем. Думаю, если дочь захочет пойти в актрисы, у нее это получится.
- Напоследок задам вопрос, который когда-то адресовали Карлу Марксу: «Что вы больше всего цените в женщине и в мужчине?»
- Я ж не Карл Маркс (улыбается). А если серьезно, то просто чувствую - мой человек или не мой. Это относится и к женщине, и к мужчине.
Галина Леонова.
