Русские и казахи стояли друг за друга стеной
- Родительская категория: Новости
- Категория: Культура
- 2775
-
11 Март 2015
Мы продолжаем рассказывать о казахстанцах, которые внесли свой вклад в Великую Победу и на фронте, и в тылу. Один из таких казахстанцев - Сарсен Аманжолов, филолог, основатель казахского языкознания, педагог, политработник, участник Великой Отечественной войны. О нем нам рассказал его сын Урал Аманжолов, доцент КазНТУ им. К. Сатпаева.
- Мой отец был младший сын в бедной многодетной семье, - поделился Урал Сарсенович. - В 10 лет он так сильно хотел учиться, что ушел из дома в Усть-Каменогорск, угнав с собой корову. Старшие братья, видя такое рвение, решили его все-таки поддержать. Сарсен выучился, какое-то время учительствовал в ВКО. Потом уехал в Ташкент и поступил в Среднеазиатский государственный университет. После окончания вуза переехал в Алма-Ату и стал первым заведующим кафедрой казахского языка в КазПИ. Одно время он даже был директором филиала Академии наук в Алма-Ате. Началась война, в 1942 году ему принесли повестку, и он сразу ушел на фронт, хотя у него была бронь. Я тогда только родился. Ему было 39 лет. На фронте он был политруком и военным корреспондентом. После Победы его не отпустили домой, и он пробыл в армии до 1948 года, хотя и говорил, мол, я не военный, я ученый. Но пока он был в Москве с 1945 до 1948 года, времени зря не терял, защитил докторскую диссертацию и стал первым доктором наук по языкознанию. Мой старший брат Алтай Аманжолов занимался наследием отца и благодаря ему был опубликован труд фронтового агитатора, майора С. Аманжолова «Из опыта политико-воспитательной работы среди бойцов нерусской национальности в дни Великой Отечественной войны» (Москва, ГлавПУРККА, 1945).
В нем наглядно видна огромная работа политработников по консолидации, поддержанию боевого духа бойцов нерусской национальности, укреплению дружбы между воинами из разных республик Советского Союза.
Сила родной речи огромна!
«Комсомолка» публикует отрывки из заметок политрука Аманжолова «Особенности политико-воспитательной работы в Действующей Армии: родной язык и национальные традиции»: «В великой семье народов Советского Союза каждый народ стал равноправным, культурным. Наряду со своим родным языком воины всех народов изучают русский язык как язык межнационального общения в СССР, как язык спайки и дружбы в Красной Армии. Изучая русский язык в начальной школе как один из предметов, не все граждане нерусской национальности овладевают им в совершенстве. <…> Много слов или целые предложения в докладах, лекциях и беседах для них все же остаются непонятными. Из всего этого вытекает необходимость ведения агитационной работы на родном языке среди бойцов нерусской национальности и важность непрерывного изучения ими русского языка. Некоторым агитаторам кажется, что раз тот или иной боец понимает командира или несколько слов из повседневно повторяемого лексикона, то для него и ему подобных нет надобности вести агитационную работу на их родном языке. Безусловно, товарищи, разделяющие такое мнение, не поняли, что такое действенная агитация. Они явно недооценивали силу родной речи… <…>
Полковник А.А. Савченко до войны долго жил и работал в Казахстане. С начала Отечественной войны служил командиром пехотного подразделения, а потом - части. Испытал на себе всю трудность первых лет борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. В его части всегда были казахи, киргизы и узбеки. Они любили своего командира как отца, как самого близкого человека. К нему в часть просились из других частей. Люди, временно вышедшие из строя, всячески добивались возвращения в свою часть. Почему это так? Полковник Савченко рассказал следующее: «Я знал обычаи народов Средней Азии и Казахстана. С бойцами, хотя и не в совершенстве зная, общался на их родном языке. Ведь известно всем, что любит человек, находящийся вдали от родного уголка, на каждое родное слово реагирует по особому. Даже одним этим обращением можешь расположить людей к себе. Но я не ограничился этим. Часто, беседуя с бойцами (в группе или индивидуально), интересовался их семейным положением, боевым настроем и т. д. Я не только поддерживал инициативу наших политработников об открытии чайханы, организации группы художественной самодеятельности и о выпуске боевых листков, но и вместе с ними пил чай, слушал их концерты, читал боевые листки. Я знал, что бойцы эти сначала между собой, а потом в моем присутствии называют меня аксакалом, то есть почтенным старшим (буквально: белобородым), хотя у меня бороды не было…». <…>
Как известно, все наши советские люди, за исключением отдельных скрытных кулацко-байских элементов, когда отправлялись на фронт, искренне клялись перед своей семьей, а затем перед Родиной беспощадно бить врага, отстоять свободу и независимость своего социалистического Отечества. Тем не менее у отдельных наших товарищей были явно ошибочные представления насчет боеспособности воинов некоторых национальностей. Их вначале воздерживались посылать в боевое охранение, на караульную службу, в разведку и т. д., но боевая практика быстро отвергла это явно несостоятельное мнение. Однако, как и всякий новичок, боец нерусской национальности, если он неопытный, необстрелянный, тоже не лишен чувства страха. Стало быть, доверяя ему ответственное поручение, мы должны учесть и это общечеловеческое свойство. <…> Во взводе мл. лейтенанта Королькова служили киргиз Карагаев и казах Жансарин. Оба они, хотя мало понимали русский язык, были очень исполнительными. Но в бою некоторое время находились на 10-20 метров позади своих русских товарищей. Заметив это, командир отделения сержант Зайцев доложил командиру взвода Королькову, что подозревает их в трусости. Об этом донесли командиру батальона. Вскоре зам. комбата по политчасти - старший политрук Нестеренко - вызвал этих бойцов и спрашивает:
- Ну, братцы, как живете?
- Ничего, товарищ старший политрук, воюем, живем неплохо, как все.
- А как воюете?
- Воюем пока не совсем хорошо.
- Почему, какие причины?
- Потому, что плохо знаем военное дело.
- Правда ли, что вы в бою трусите и идете позади?
- Нет, товарищ старший политрук, мы не трусим. Мы шли в первое время позади своих опытных товарищей, чтобы учиться у них, поступать так, как они.
И действительно, через полгода оба они стали отличными снайперами.
Каждый из них истребил не менее сотни солдат и офицеров противника.
Стрелял, пока не взорвалась винтовка
«Наконец, когда дело касается воспитания бойцов нерусской национальности, - говорит майор Орлов, - надо учесть простоту, скромность и честность народов Казахстана, Закавказья, Сибири и Средней Азии. Они никогда не хвалятся, не пытаются что-нибудь скрывать от командира и не умеют кривить душой. Причем по мере знания и умения они очень исполнительны. Расскажу еще об одном интересном случае. Это было в 1942 году. Наша часть заняла оборонительную позицию, немцы всеми силами пытались прорвать линию обороны. Среди нас был боец Каражигитов, который в тот день впервые принимал участие в бою. Атаки следовали одна за другой без передышки, люди не могли оглянуться назад. Когда уже стемнело, командир 3-й роты приводит ко мне бойца Каражигитова, держащего в руках обломки своей винтовки. На вопрос «В чем дело?» командир роты доложил, что боец Каражигитов в результате небрежного отношения к своему оружию совершил проступок. Вследствие беспрерывной стрельбы ствол его винтовки настолько раскалился, что дальше нельзя было стрелять. А он стрелял. При последнем выстреле получился взрыв, и винтовка разлетелась на куски, чуть не убив самого Каражигитова. Что прикажете делать? В это время боец стоял смирно, а его глаза слезились.
- Боец Каражигитов, почему Вы не берегли свою винтовку? - спрашиваю его.
- Товарищ комбат, старался дальше отогнать врага и не знал, что с винтовкой это случится.
Мне кажется, не верить этим словам - нет никаких оснований. Я пощадил этого бойца и велел выдать ему новое оружие».
Одной из традиций среднеазиатских народов, как и у русских, является спайка, взаимовыручка в бою. <…> Бойцы нерусской национальности в дни Великой Отечественной войны, идя вместе с русскими, украинцами и другими, научились защищать своего товарища. Они четко выполняют суворовское наставление «Сам погибай, а товарища выручай!» и положение нашего устава. Ярким примером претворения его в жизнь является поступок казаха - Героя Советского Союза гвардии старшины Изгутты Айтыкова, который, несмотря на шесть ранений, спас своего русского друга Муравьева, оставшегося на поле боя тяжело раненым…».
2 октября 1943 года капитан Аманжолов в докладной писал начальнику ДКА Карельского фронта майору Козырову: «В дивизиях, полках работа с бойцами нерусской национальности поставлена крайне плохо… Здесь нигде не организован выпуск боевых листков, отсутствуют группы художественной самодеятельности, не проводятся вечера по обмену опытом, встречи с новым пополнением…». Он понимал, насколько это важно - установить взаимопонимание между людьми разных национальностей.
Подготовила Татьяна Соколова.
