Шархи: «Мои песни, как дети, рождаются в муках…»
- Родительская категория: Новости
- Категория: Культура
- 3799
-
17 Окт 2013
Недавно в отечественном радиоэфире зазвучал новый голос. Не похожий на все остальные, богатый, интеллигентный, что очень редко сейчас встречается, завораживающий, с умными мелодичными песнями. И потому этот голос сразу привлек к себе внимание.
Певец Рашид Шанкилов появился на эстраде в том возрасте, когда иные артисты начинают громко уходить со сцены. Мы встретились с артистом и поговорили о его жизни и творчестве. Тем более тому есть серьезный повод - в ближайшее время увидят свет его сборник стихов и диск.
Казалось, что творческая судьба Шархи (это сценическое имя артиста) была предрешена. Музыкой он увлечен с детства, уже десять лет пишет песни. Сам научился играть на ударных, фортепиано, гитаре. В юности работал в Карагандинской оперетте, позже поступал в эстрадную студию в Алматы - не взяли из-за возраста. Но тогда ему посоветовали попробовать силы в опере, он пошел в оперную студию и сразу поступил в класс Василия Яковенко.
- Мне тогда было 27 лет, - вспоминает наш собеседник. - По окончании обучения я получил умопомрачительное предложение - мне единственному тогда дали целевое направление в Московский институт имени Гнесиных. Конечно, я был готов воспользоваться этим счастливым шансом. Но в моей жизни появилась прекрасная девушка. И я оказался перед выбором - или она, или Москва. И я не стал долго раздумывать и положил свое будущее на алтарь любви. Но я по-прежнему пишу и исполняю песни, занимаюсь аранжировкой, сотрудничаю с хорошим композитором Сергеем Сморговым, нашему творческому союзу уже почти 12 лет. Он большой профессионал, работал в Москве у Мигули. Также часть альбома я записывал у Ермека Елькезекова, он широко известен и для многих пишет.
- Но вы при этом занимаетесь серьезным бизнесом, у вас двое детей. Когда все успеваете?
- Да, у нас семейный бизнес. Я работаю в команде с супругой, она у нас мозговой центр. Знаете, жена не одобряет мои занятия творчеством. Но ведь душу не закроешь! К большому счастью, мои дочки тоже творческие натуры. У старшей, Заремы, ей сейчас 14, художественный талант, полагаю, передался от моей мамы. Мама ни читать, ни писать не умела, но брала пластилин и могла слепить любое животное, причем, в деталях. Дочка легко рисует комиксы, книжки иллюстрировать пытается. Когда ей было 7 лет, мы записывали песню в домашней студии, и я был поражен, как у нее поставлен голос, она спела без единой помарки. А потом попросила меня купить барабанную установку, сейчас играет на ней, недавно с подружками решили создать свою группу. Младшенькая, 6-летняя Руфина, тоже петь любит, рисовать. По дороге в садик любит слушать роковые, драйвовые вещи. То же, что люблю я. И при этом просит меня прибавить скорости. Я стараюсь не навязывать им что-то. Время рассудит, кем они будут.
Да, мой график очень плотный, и, честно говоря, находить время для музыки, для стихов удается с трудом. Но муза ведь на заказ не посещает. Поэтому пишу, где только можно: в ванной, туалете, на работе, в поезде. Но чаще всего - ночью, когда все уже спят. Если рождается в голове какая-то строчка, я стараюсь ее уже не упустить. Не поверите, однажды мне почему-то приснилась Анна Ахматова и буквально надиктовала стихотворение. Хотя, честно говоря, прежде я Ахматову особо и не читал. Но образ ее помнил. Когда проснулся, сразу же записал то, что она «надиктовала». Мне вообще импонирует любовная лирика, я люблю стихи русских поэтов о любви. Из восточного, конечно, Омара Хайяма. Как-то я держал оразу, и мама мне говорит: «Сынок, сходи в мечеть в последний день оразы». Но я уверен, что Всевышний не только в мечети, он повсюду. И у меня родились стихи…
- А когда первое стихотворение написали, помните?
- В 8 лет. Это было задание по литературе. Но, помню, стих не получился, в нем отсутствовала рифма, и я получил «двойку». Сейчас много стихов посвящаю своей семье, детям и особенно жене. Был момент, когда мы расставались, тогда тоже родилось стихотворение… Больше стихов касаются моей жизни, лично меня. Есть и политические, немного, из раннего творчества. Но если меня что-то тревожит, я об этом пишу. Вообще, я остер на язык и могу все высказать в глаза. А сочинив сатирический стих, получаю высшее удовлетворение. Если мне человек не нравится, то это моя самая страшная месть - мои эпиграммы. Я выверну нутро негодяя наизнанку.
- А песни как рождаются, как к вам музыка приходит?
- Однажды я смотрел фильм «Мы из Семиречья». Там в финальной сцене старик несет на руках своего мертвого внука и плачет. Меня так это задело, что я написал песню «Баламай». Она о том, сколько страданий приносит война, горя, причем, людям мирным, о том, что страдают матери, дети… Страдает Мать Земля, ей, как и нашим матерям, приходится хоронить своих детей. Есть у меня еще песня «Сосновый бред». Как-то я проснулся в два часа ночи от этой фразы - сосновый бред. Я лишился сна и буквально за полчаса родился текст. Я его записал, утром что-то подправил. А вот музыка сначала не получалась. Позже родилось что-то в стиле Высоцкого, как будто из подпольного концерта. Как правило, музыка приходит ко мне уже после текста, по ощущениям.
- Есть такое понятие - дауншифтинг, когда человек меняет свой род деятельности практически кардинально. Вы не думаете оставить бизнес и полностью посвятить себя сценической карьере?
- Откровенно говоря, я ничего не собираюсь менять. Но музыка - главное дело моей жизни. Народные песни я люблю и пою с детства. У меня была няня, русская женщина Александра Евграфьевна Фролова, мы ее звали баба Шура. Она всегда напевала народные песни, и я уже тогда впитал в себя русское творчество. Как чуть позже - творчество Магомаева и Бернеса. Мне нравится музыка в любом варианте. Но я разделяю музыку для ног и головы - под которую хочется танцевать, а есть песни, которые хочется слушать, не отвлекаясь.
Единственная моя цель - чтобы мои песни жили. Они для меня, как дети - рождаются в муках, и не знаешь, что из них вырастет. Например, есть у меня песня «Мать - земля казахская», которую слышали только друзья. Очень хочется, чтобы ее услышали в Казахстане, чтобы слушатели дали ей оценку... Было удивительно и приятно, когда звонили друзья из Самары, из Германии и рассказывали, что там слышали мои песни… А в родном Казахстане их, увы, практически никто не знает.
- Какие главные правила вашей жизни?
- Оно единственное - быть воспитанным человеком. И я стараюсь жить так, чтобы никому не мешать. Я ценю спокойную жизнь, не люблю перемен, переделок.
Когда жизнь течет в определенном русле, есть возможность самосовершенствоваться. Я в жизни постоянно ищу истину, мне всегда надо докопаться до сути, во всем разобраться. Я много думаю и анализирую. Когда я слышу домбру, хорошую казахскую песню, у меня сердце щемит. Слышу чеченскую речь - вспоминаю маму, она давно умерла. Отец умер еще раньше, мне было 11 лет. Я вырос в русской среде, учился в русской школе, думаю по-русски и в душе я, наверное, русский человек. Но из натуры человека не вычеркнешь ничего - ни прошлого, не настоящего. Поэтому очень важно оставаться просто человеком. Бог ведь не разделяет людей
по-национальности. Я не приемлю любые религиозные распри, не может быть вера истинной, если она разделяет людей, если кто-то идет убивать друг друга. Это ненормально.
- А что пожелаете читателям «Комсомолки»?
- Жить в мире с самим с собой. Сам я, правда, частенько с собой не в ладах. Моя жизнь, как та река Волга, течет сама собой, спокойно. А иногда хочется, чтобы, как горная речка, с порогами, перекатами, бурлящим потоком. Кто-то сказал, что денег не должно быть много, их должно хватать для жизни. Я считаю, не деньги приносят удовлетворение в жизни. По-моему, удовлетворение приносит понимание этой жизни, понимание самого себя, умение принимать все, как есть. Я желаю людям не конфликтовать, прежде всего, самим с собой. Как говорили мудрецы: можно и в тюрьме оставаться свободным. Ну, а, если поддаваться хандре, думать, что все плохо, то так и будет. Я верю, что счастье - это когда утром проснулся, Бог дал мне еще один день. То, что я вижу окружающий мир, и есть счастье. Ведь кто-то даже этого не видит, не может до окна доползти. Когда-то я сломал ногу, целый месяц смотрел на людей с завистью, что вот они ходят на двух ногах, и как это классно. Нужно просто любить то, что есть. Может быть, даже не мечтать о несбыточном. То, что даст Всевышний, пусть то и будет. И нужно быть честным по отношению к людям и к жизни. И тогда то, что тебе положено по заслугам твоим, ты получишь…
Дюля