ГАЛИНА ПЬЯНОВА: Я БОЮСЬ КРИТИКОВ ЗА ТО, ЧТО РУГАЮТ, И ЗА ТО, ЧТО ХВАЛЯТ
- Родительская категория: Новости
- Категория: Культура
- 1149
-
20 Окт 2016
Не так давно независимый экспериментальный театр «ARTиШОК» отметил 15 лет.
А в четверг «АРТиШОК» покажет премьеру - «Историю уродства» по мотивам книги Умберто Эко. Накануне корреспондент «Комсомолки» встретился с Галиной Пьяновой, одной из основателей театра, его режиссером и худруком.
- Галина, ваша семья имеет отношение к театру?
- Я родилась в Алма-Ате, в обычной советской семье. Мой папа - инженер-проектировщик, мама - полиграфист. То есть абсолютно не театральная семья, даже просто ходили в театр не особо часто. И мои многочисленные родственники - у нас была очень большая семья, двоюродные братья-сестры, такая клановая история, как в Италии, - над моим желанием стать актрисой по-доброму, но посмеивались. Пока однажды это не случилось. В классе восьмом я организовала театральный проект, поставила спектакль и показала его в нашей школе. Спектакль пользовался ошеломительным успехом. Примерно в это же время я ходила в драмкружок в Доме культуры, но никто из тех, с кем я там играла в спектаклях, не связал свою дальнейшую жизнь с театром, хотя со многими я дружу до сих пор. Театр прекрасен, в том числе тем, что если ты с кем-нибудь подружился, то это на года. Я окончила театральный факультет Санкт-Петербургского гуманитарного университета, а до этого - театральное училище, которое при Союзе театральных деятелей организовал театр «Бенефис».
- Помните, как появился «ARTиШОК»?
- У нас есть одна сакральная дата - 1 июня 2001 года. Мы, шестеро друзей, сели, посмотрели друг на друга и поняли, что мы - театр и нам нужно название! Вначале было несколько названий, но остановились на лучшем. Тогда я только окончила вуз и получила предложение поработать в Питере, в Алматы, по сути, я приехала за вещами. Друзья попросили, пока я здесь, поработать с ними, и мы сделали наш первый спектакль. И вот произошло чудо! Театр сразу зажил полной жизнью, после первого же спектакля мы стали популярны, начали ездить за границу. Параллельно с этим произошло еще одно чудо, я забеременела, хотя врачи говорили, что я не смогу иметь детей.
- И вот прошло 15 лет. Как менялось ваше видение с опытом?
- Вы знаете, мы никогда не ставили перед собой задачи ошарашить или шокировать кого-то. Мы всегда экспериментировали. Но в данном случае эксперимент - это даже не вопрос формы, а вопрос темы, которую мы берем для создания спектакля.
Например, спектакль «Прямопотолеби». Мне было интересно поговорить об Алматы. Это город моих родителей и мой город, и мы решили - сделаем спектакль про Алма-Ату. И начали погружение в алматинские истории: выходили на улицу, искали героев, говорили с людьми. У нас было три премьеры этого спектакля, после каждой мы спрашивали зрителей - какая тема вам наиболее близка? Третий вариант - тот, который все могут увидеть сейчас.
- Путь от замысла до воплощения, какой он?
- Каждый спектакль для меня - это та история, о которой я хотела бы поговорить. Потому что я спектакль воспринимаю как открытый диалог с каким-то количеством людей, и за это я очень люблю свою профессию - не у всех ведь есть возможность высказаться и увидеть обратную реакцию. Но при этом не должно быть какого-то пафоса или мессианства. Как только хочешь что-то кому-то доказать, мне кажется, надо сразу бить по рукам. Потому что сцена, я считаю, не место для этого. Для кого-то такую возможность самопознания, самооткрытия дарует религия, моя религия - это театр.
- А бывало, что зритель не принимал спектакли?
- У «ARTиШОКа» не было ни одного спектакля, который бы «ушел», это происходило, только если мы сами этого хотели. Каждый наш спектакль - долгожитель, некоторые мы играем уже по 15 лет. У нас был единственный случай, когда мы сняли спектакль. Люди очень хорошо принимали его, и нам самим он очень нравился. А потом случайно мы шли после спектакля за нашими зрителями и услышали, как кто-то говорит что-то вроде «давайте выпьем пивка, а потом перевернем кого-нибудь». Мы сели, посмотрели друг на друга и сказали «стоп». После не играли этот спектакль ни разу.
- И как получается угадывать то, что нужно зрителю?
- Я ориентируюсь на то, что нужно мне, прежде всего. Я ведь такой же обыватель, как и все. Я ориентируюсь на то, что меня заставляет смеяться, плакать, сопереживать или раздражаться, испытывать любые другие эмоции.
- Олег Табаков сказал, что власть актера над собравшимися в зале безгранична. Чувствуете в связи с этим особую ответственность?
- Олег Табаков может себе это позволить. Власть актера абсолютна и безгранична, когда на сцене очень хороший актер или ансамбль актеров. В этом случае с залом можно делать что угодно.
- Во все времена у актеров была сложная история отношений с религией, раньше лицедеев даже было запрещено хоронить на кладбищах. Вы верите в Бога?
- Мне кажется, сейчас такое дикое время, когда все сошли с ума - я, вы, все вокруг… Мы все сейчас настолько запутались, что не верить в Бога было бы странно. Но при этом нельзя путать искреннюю веру в Бога со страхом перед жизнью, когда человек прикрывает свой страх, свою неуверенность, свою тоску какими-то догмами. И ни в коем случае не давать собой манипулировать!
- Насколько важен для театра финансовый вопрос?
- Это важно. В свое время в других театрах я сталкивалась с тем, что артист говорил, что… не ел сегодня. Муза, конечно, должна быть голодной, жить на чердаке и так далее. Но всему есть предел, и я в такие моменты умирала… Но театр тоже никогда не был доходным местом, это надо понимать. Актер - волчья профессия, тебя кормят ноги, а также состояние внешней и внутренней актерской формы. А еще - умение ждать и терпеть. В любом театре мира артисты не имеют баснословных зарплат, в Германии многие артисты летом работают где-то еще, например, официантами, зарабатывают себе на год, чтобы у них была возможность заниматься любимым делом. С другой стороны, клево, когда есть люди, которые поддерживают театр финансово, - меценаты, спонсоры. У «ARTиШОКа» с первого дня жизни есть такая поддержка.
- Есть такие маркеры успеха и признания - награды различных фестивалей. Для вас это имеет большое значение?
- Имело и огромное. Но с каких-то пор перестало иметь. Когда я пришла к мысли, что эти призы не должны быть главным стимулом к работе. Во многих театрах вывешивают свои дипломы на стену, я не спорю - это здорово, и мы тоже на первых порах это делали. Но не сейчас. У нас все здесь и сейчас, мы же театр.
- А мнение критиков важно для вас?
- Критиков я боюсь. Вначале боялась, когда меня ругали, потом стала бояться, что хвалят (смеется).
- Галина, как думаете, могла ваша жизнь сложиться по-другому?
- Наверняка могла, я окунаюсь иногда в такие фантазии. А потом… Понимаю, что не могла! Потому что очень я беспокойная, в хорошем смысле этого слова - без покоя внутри.
Павел ЗЛОБИН.
5 КУЛЬТОВЫХ СПЕКТАКЛЕЙ:
«Ұят»
«ПРЯМОПОТОЛЕБИ»
«Back in the U.S.S.R.»
«PUSHKIN-stand up»
«Прыжок в неизвестность»
